На курсах норвежского языка, куда я заезжаю раз в неделю уже который месяц, происходят необычайные порой вещи. Для меня теперь вообще каждая вещь, так или иначе связанная с живыми людьми, необычайна. Стоит только отметить юбилей - год проживания на удаленной от всех на свете благ и ужасов цивилизации ферме,- и каждая мелочь внекомпьютерного общения становится настоящим событием. Правда, все интриги кружат вихрь исключительно в моей голове.
На деле все более прозаично. Вот шумные поляки и их жены, понимающие русских с полуслова (зачем-то учили ко всему прочему гимн Советского Союза в школе); вот хмурый шофер-дальнобойщик из Голландии, расхаживающий зимой в сабо на босу ногу; а вот кокетка-китаянка и родная ей по духу всем довольная пышка из Тайланда. И многие другие, периодически исчезающие и воскресающие через несколько недель, а чаще - пропавшие навсегда лица. Я наивно полагала, что всех нас объединяет жажда познания, ненасытное желание освоить норвежский и тяга к общению. Но на ферме живу только я, остальные, кажется, по говорящим жителям планеты Земля не тоскуют вовсе. Они приходят на курсы по каким-то очень приземленным причинам, вроде необходимости отслушать 300часов, - таково требование к приезжим, если они официально работают в Норвегии. По истечении этих часов люди просто растворяются, получив документ с подписью ректора. При этом у растворившихся проблем с разговорным как раз больше всех. На их месте точно из воздуха возникают другие персонажи, как, к примеру, юноша из Сомали, которого мне все время хочется расспросить, как там у него на родине дела с пиратами обстоят.